ЗСД — Личный кабинет — Вход Далее предлагаем взглянуть на то, как в Санкт-Петербурге идет строительство Западного скоростного диаметра — скоростной платной автомагистрали, которая будет пересекать город с севера на юг и свяжет порт и западные районы с Кольцевой автодорогой.
Начало строящегося участка трассы в районе улицы Савушкина:
Надвижка балок пролётного строения моста с берегового стапеля почти завершена:
Со стапеля на Крестовском острове идёт встречная надвижка — ещё немного, и две части моста сомкнутся над водами Большой Невки:
Эстакада огибает строящийся стадион и выводит к вантовому мосту через Петровский фарватер:
На стапеле рядом с пилоном идёт сборка металлической балки пролётного строения моста:
Левее эстакады на намывной территории идёт строительство станции метро «Новокрестовская»:
Эта фотография даёт хорошее представление о масштабе сооружения (снято с уровня стапеля):
Готовый южный пилон вантового моста через Петровский фарватер:
Строительство многоуровневой развязки на острове Декабристов:
Дальше трасса идёт к строящемуся тоннелю под рекой Смоленкой, которая разделяет остров Декабристов и Васильевский остров:
Светлый квадрат по центру кадра — перекрытие тоннеля и одновременно новое дно Смоленки:
После завершения всех работ Смоленка получит новое русло и станет длиннее:
Строящийся участок Западного скоростного диаметра на Васильевском острове:
Строительство путепроводов через ЗСД для связи с новой застройкой на намывной территории:
Строительство эстакады на южной оконечности Васильевского острова:
Строительство эстакады в сентябре 2014 и сентябре 2015 года:
Монтаж балок пролётного строения эстакады, ведущей к вантовому мосту:
Вид на эстакаду с высоты северного пилона моста:
Строящийся вантовый мост через Корабельный фарватер в устье Большой Невы:
Южный пилон моста — бетонирование завершено, оставшаяся часть будет металлической:
Так южный пилон выглядел в марте этого года с уровня земли:
А так в начале октября:
Идёт сборка секции пролётного строения моста:
Строительство вантового моста через Корабельный фарватер, сентябрь 2015 года:
Вантовый мост в начале октября:
Надвижка балок вдоль острова Белый, 4 июля и 20 сентября 2015 года:
Строительство эстакады вдоль острова Белый в сторону Канонерского острова:
Видно, как встречные потоки транспорта разводятся на разные уровни:
Сборка и надвижка фермы двухярусного моста через Морской канал:
На улице собирают плоские элементы фермы, которые потом перемещают в сборочный цех:
После сборки готовую секцию фермы вывозят из цеха и перемещают ближе к стапелю:
Потом два крана грузоподъёмностью по 750 тонн поднимают секцию фермы на стапель:
На стапеле на высоте 46 метров из отдельных секций собирают ферму моста:
Она соединена с аванбеком весом 500 тонн:
Вид на опоры моста со сборочного стапеля, июль 2015 года:
Строительство двухъярусного моста через Морской канал, 2 июля 2015 года:
20 сентября 2015 года — ещё немного, ещё чуть-чуть:
Двухъярусный мост через Морской канал, 3 октября 2015 года — аванбек уже на 1-й опоре:
Обратите внимание — надвижка идёт не вдоль оси опор моста, а под углом к ней:
Строительство опор моста на Гутуевском острове, 16 октября 2015 года:
Строительство эстакады на Гутуевском острове, 16 октября 2015 года.
В Санкт-Петербурге полным ходом идет строительство Западного скоростного диаметра, который в будущем соединит четыре района города с портом и кольцевой дорогой. На Канонерском острове дорогу прокладывают прямо над жилыми домами, часть которых подлежит расселению. Люди здесь вынуждены жить прямо под стройкой, и как они к этому относятся, предлагаем узнать далее.
«С ЗСД идея-то хорошая, благие намерения. Но строят по головам. Вы видели, где садик находится? Мне страшно: а если что-то упадёт? И садика не будет. Мы пошли в садик в сентябре — и, знаете, дети там не гуляют. Их просто не выводят. Говорят, из-за стройки», — говорит молодая мама, гулявшая по улице с ребенком.
А еще местные жители жалуются на большое количество мигрантов.
На вопрос о том, как здесь жилось до стройки, жители квартала отвечают одинаково: «Хорошо». 56-летняя Людмила на Канонерском — всю жизнь. Она живёт в 15-м доме, который как раз попал под расселение: скоро семья уедет в Красносельский район — осталось найти деньги на новую мебель и переезд. «5 тысяч надо заплатить, только чтобы одну часть перевезти. Сначала пообещали спонсировать: оплатить расходы за наём машин. А потом сказали, что денег нет, — рассказывает Людмила. — Конечно, жалко переезжать. Тут было очень хорошо. Город близко, метро — в 15 минутах езды, полчаса — и на Невском. Всё было удобно».
На условиях анонимности своими впечатлениями обо всем происходящем поделилась жительница дома №14, жильцы которого под расселение не попадают. Далее слова этой женщины.
«Я родилась в 1951-м, всю жизнь на Канонерском. В детстве, помню, ещё когда не было навигации, мы переходили по мосткам в порт. Потом появились паромы, буксиры, затем построили тоннель. Было чисто, можно было свободно дышать. А что сейчас будет.
Про расселение нашего дома речь не идёт. Нас поставили перед фактом. От стройки — и шум, и грязища. Раньше ходили по дорожкам, а сейчас — в обход по колено в грязи. А у меня ноги больные — хожу кое-как. Приходится на 15 минут раньше выходить: и хорошо, если по дороге не очень зажимает ногу, а то иду — постою, иду— постою. Идёшь по проходу мимо стройки, что-то брякает по крыше — иногда и думаешь: «А если брякнет такое, что проломит?» Стройка есть стройка. Но что делать, у нас нет надежды.
В прошлом году нам поставили стеклопакеты и по кухне выставили счёт: почему-то считается, что это нежилое помещение. Слава богу, деньги были, я поставила. А у кого не было, на кухне так старые окна и остались. Грязи тут будет — сами понимаете: дорога есть дорога, тут фуры будут ездить, а не легковушки. И, конечно, северная сторона дома. Летом хоть немножко попадало солнышко, а сейчас вообще не будет. Но это же никого не волнует. Подумаешь, и без солнца люди живут — по полгода зима.
Я слышала, была возможность пустить дорогу через порт. Получилось бы ближе к Стрельне — и Путин бы любовался дорогой. Нет, нужно было вот так. В нашей муниципальной газете публиковали эскиз — там такая красивая дорога на столбах. Но разве это она? Убожество городят. Я бы на месте водителей просто побоялась по ней ездить: мало того что на высоте, так ещё и по воде. Когда мы начали ходить собирать подписи против стройки, нам сказали: «Можете не ходить, Путин подписал, ему понравилось — ну а кто же против президента скажет».
Ясли вообще под дорогой стоят. Их огородили — они как в коробке. Для чего — непонятно: грязь и шум идут сверху. Дурдом.
Раньше прекрасный был остров. Залив рядом, все ездили туда отдыхать, на шашлыки — не надо было давиться в электричках за город. Места всем хватало, и купались, и загорали.
Весь остров загадили. Я бы с удовольствием переселилась, но куда? 15-му дому хороший район дали, на юго-западе: проспект Героев, улица Казакова. Моя приятельница туда уехала где-то год назад. Здесь она на велосипеде каталась — а теперь там, в парке, катается: дышится легко.
Но кое-кто остался и в расселённом 15-м — некоторые окна светятся. То ли проблемы с переселением, то ли чёрненькие заняли. Их как-то много попёрло — летом одна иностранная речь была, турецкая или узбекская, я не разбираю. Нас всё меньше, а их всё больше. Дочка мне теперь говорит: «Мама, пойдём со мной в магазин», — темно, одна боится. Мне-то не страшно, я старая. Правда, один раз ко мне прицепился пьяный узбек — не узбек, не наш. Я так удивилась и ещё подумала: «Как ты не боишься, милый? Привяжешься к парню русскому — хлопнут тебя, да и всё»».
В районных администрациях Петербурга прошли слушания по поправкам в генплан, и у горожан есть ещё два дня, чтобы оставить свои замечания к проекту. Опыт показывает: если оставить без внимания «горячие дорожные точки» сейчас — процесс будет необратим. Такие «грабли» в Петербурге уже есть. Канонерский остров: жизнь до и после ЗСД
Название этой точки на карте Петербурга стало нарицательным после того, как автомагистраль здесь проложили буквально «по головам». Теоретически участок Западного скоростного диаметра могли провести в обход острова, но железобетонная конструкция разрезала небо над островом, разделив и жизнь на нём на до и после ЗСД. На слушаниях по участку, которые прошли в 2013 году, чиновники пообещали расселение домов в зоне особого риска и шумовую защиту для прочих. Жители высказывали недовольство условиями, которые им предлагал инвестор: суммы за трёшку едва хватало на однокомнатную квартиру. Письма по этому поводу летели в адрес губернатора. Право на новое жильё получили жители наиболее приближенных к ЗСД домов, но на новые адреса уехали ещё далеко не все. Не избежали парадоксов: в одном из домов под расселение попала только часть квартир. Во время строительства ЗСД Канонерский остров превратился в настоящее поле боя: люди стучали во все инстанции, требуя снизить уровень шума от стройки хотя бы по ночам. Но практически безуспешно. Сейчас в топиках в соцсетях люди то ли в шутку, то ли всерьёз называют свой остров ленинградскими Канарами. В большинстве сообщений сквозит желание уехать отсюда. ЗСД построили, шум от машин, проезжающих по трассе, никуда не делся и не денется. К слову, однокомнатную квартиру под ЗСД в начале года можно было купить «по акции» чуть дороже полутора миллионов рублей — почти даром для жилья с прекрасной транспортной доступностью к центру города. Елагинский, 42: ещё пошумим
Ближе всех к магистралям в Петербурге, наверное, стоит дом № 42 на Елагинском проспекте. Многотысячный поток машин проезжает лишь в сорока трёх метрах от его окон. На публичных слушаниях по проекту трассы жителям обещали совсем другие расстояния: около 70 метров. Это не вписывается ни в какие нормативы для эстакадной трассы, но протесты разбились об обещания сделать защитное остекление квартир, шумозащитные экраны, зоны зелёных насаждений. Экраны и остекление были сделаны, но опоры стоят почему-то всего в 43 метрах от дома. Люди жалуются, что защита от шума обеспечивается лишь при плотно закрытых окнах. У жильцов дома накопилась внушительная переписка и судебная практика. Они требуют если не расселения дома, то хотя бы исправления допущенных ошибок. Сделать это, с их точки зрения, можно, только заключив участок ЗСД в тоннель. Пока борьба не принесла результата, однако люди готовы поделиться наработками с жильцами территорий, которые благодаря новым поправкам в генплан попали в список новых горячих дорожных точек. Призрак трассы М7, «убивающей» Удельный парк
Уже который год подряд над Удельным парком витает угроза строительства вылетной магистрали М7 от Арсенальной набережной, появившейся на свет из генпланов советских времён. Трасса успешно прошла слушания по поправкам в генплан в 2014 году. Тысячи протестных подписей чиновники проигнорировали. В конце прошлого года представители Смольного заявили, что трассу можно построить и в обход парка, а не вырубать зелень. Однако в свежих поправках к генплану М7 появилась на старом месте.
Защитники зелёной зоны, выступавшие на слушаниях, указывают, что трассировка дороги не учитывает наличия ни КАД, ни ЗСД. Но призрак трассы материализуется с завидным постоянством. Восточный скоростной диаметр: шаткое равновесие
Ни старые истории со строительством вблизи домов КАД, ни события новейших времён в связи с постройкой ЗСД не помогли избежать новых дорожно-строительных конфликтов. Очередной проблемой стала перспектива появления Восточного скоростного диаметра под окнами домов сразу на нескольких улицах в Невском и Красногвардейском районах. Люди требуют если не отменить проект, то хотя бы перенести его в нежилые зоны. Протест зреет нешуточный, ведь перед глазами жильцов яркий пример ЗСД.
Как живут на Канонерском острове после открытия ЗСД
Центральный участок Западного скоростного диаметра открылся в Петербурге пару дней назад. Пока одни радуются тому, что дорога на работу сократилась вдвое, другие — жители Канонерского острова, где ЗСД построен буквально над жилыми домами — вмиг оказались оглушены потоком проезжающих автомобилей. Наш спецкор Камилла Джа поехала на остров, чтобы оценить ситуацию и поговорить с местными.
─ Граждане-товарищи, передаем за проезд, — кричит водитель маршрутки № 66 и звонко ссыпает мелочь в ловко приспособленные емкости от «Пискаревской» сметаны. ─ Проходим, можно ехать стоя. Да, до Канонерского острова идет. 40 рублей. Отправляемся: закрываю двери!Водитель нашей маршрутки выкрикивает фразы, заглушая шансон своего радиоприемника, и с каждой секундой все происходящее начинает походить на середину прошлого века. Кировский завод, прямоугольное здание метрополитена с рядом массивных колонн, «граждане» и «товарищи». Многие в маршрутке действительно едут стоя — иначе на Канонерский остров добраться затруднительно. Если у вас нет личного автомобиля, то приходится сперва доехать на метро — до станции Нарвская — затем потратить минут 10-15 (если без пробок) до пункта назначения. «А если она рухнет?»─ Канонерский остров – конечная, ─ недовольно бурчит водитель маршрутки. Он ждет, когда пассажиры покинут салон и круто разворачивается на месте своей кольцевой в обратную сторону. Первое, чем встречает местность — где-то глубоко в небе шумно грохочет новая дорога. У гастронома напротив остановки стоит небольшой грузовик с рекламой молочных продуктов, с которой улыбается счастливая семья. Рядом одетые в синюю рабочую форму водитель и грузчик курят, прислонившись спинами к кузову, и смотрят вверх:─ Вообще она устрашающе выглядит! – обращается к товарищу тот, что помоложе. ─ Так я по ней уже ехал. И реально жутко все выглядит сверху, прям как в триллере. ─ Я вот думаю, а если она рухнет? ─ не унимается молодой. ─ Типун тебе! Поехали, давай.
Через два часа, проведенных на Канонерском, перестаешь обращать внимание на шум ЗСД. На улицах острова совсем пусто: редкие прохожие ─ молодые родители с детьми или пенсионеры ─ стараются как можно быстрее преодолеть путь до дома или ближайшего продуктового. Оно понятно: выходить на улицу хочется едва ли. Разговаривать с журналистами соглашаются единицы. Да и те настоятельно просят не называть в тексте своего настоящего имени. А предложение сделать фотографию отвергают без раздумий: «Мало ли что, зачем рисковать». ─ Нет, Паша, мы не пойдем на площадку. ─ совсем рядом молодая девушка тянет карапуза в сторону дороги. Розовощекий мальчишка вырывает кулачок из маминой руки и, спотыкаясь и скользя на неустойчивой земле, бежит к качелям. ─ Ну что ты с ним будешь делать, ─ качает головой девушка и обращается ко мне, ─ Ладно, пусть немного поиграет, правда? Ее зовут Ольга, они с Пашей живут в относительно новом доме Канонерского, а за пределы острова не выезжают уже больше 2-х лет. «В городе плохо себя чувствую», ─ смущенно объясняет Оля, ─ «А тут раздолье для ребенка: чистый воздух, песочный пляж летом». Оля увлеченно рассказывает, как им с Пашей здесь хорошо, а потом вдруг как бы вспоминает: «Но мне теперь неспокойно из-за трассы этой висячей. Сначала ее строили — боялась, не дай бог, что-то упадет нам на голову. Сейчас переживаю, что она вовсе отвалится. Не нравится мне эта дорога, хоть она и нужна городу. Волнуюсь за сына, а гарантий никто не дает».
«Натурально, вставная челюсть!»Дорожки близ Финского залива дворники вроде бы и убирают, но легче идти все равно не становится. Вдоль узких тропинок, попеременно перешагивая снежные массивы и поскальзываясь на обледенелой земле, собачники выгуливают своих питомцев. ─ Джекки, где «мама»? Неси «маме» скорее! – высокая женщина в дутом пуховике и шапке с помпоном похлопывает себя по коленям. ─ Джекки, иди к «маме»! Где «мама»?Тот, кого зовут Джекки, вытягивается на всех своих четырех лапах, держа в пасти палку и наклонив голову набок. ─ Вот глупый пес, «иди к маме»! Чего стоишь?Когда мы наконец выбираемся из сугроба, перед глазами поперек неба снова нависает ЗСД. ─ Да вообще хорошее, конечно, дело сделали, ─ произносит, отряхиваясь от снега, названная мама Джекки Ирина. У нее низкий грудной голос и она относится к женщинам без возраста. – Только вот сделали они это дело фигово. В городе как только какой-то элемент архитектуры выпадает из общей картины – все, пиши-пропало. А это что? Натурально, вставная челюсть! Нет, я что, не права?Ирина широко жестикулирует и много говорит. Попутно отнимает у Джекки деревяшку и бросает ее снова по обе стороны от дороги. На прощание протягивает мне руку и вздыхает:─ А вообще, поправить уже ничего нельзя: все построили, движение запустили. Пусть только заглушки от шума хоть какие-нибудь придумают. Все лучше, чем вот так.
«Небо одно на всех»─ На самом деле, все неплохо, ─ уверяет продавщица в соседнем магазине, ─ По-настоящему шумно было, пока строили. А сейчас уже ничего, полегче. Или мы просто обвыкли. Самые плохонькие дома – 15-й, 16-й, 17-й. И еще 12-й, правда, только один корпус. Они прямо под магистралью находятся. Но все обещают полностью расселить к 2020-му году. ─ Обещают к двадцатому, а расселят к тридцатому, ─ подключается к разговору пожилая дама. Видимо, ей хочется поддержать беседу или же это просто способ оттянуть момент, когда придется выйти из теплого магазина на шумную улицу. В любом случае, она становится рядом, облокачивается на свою палочку и улыбается:─ Еще неизвестно, застанем мы с вами это или нет. ─ Расселят, я верю, обещали же, ─ мягко, но уверенно возражает продавщица. Ее жизненный оптимизм вдохновляет, хотя, возможно, она просто по-настоящему умеет верить. ─ Говорили, мол, если жилье не приватизировано, то дадут квартиру в новостройке. А если приватизировано, то будут оценивать и уже по факту расселять. У меня вот квартира не приватизирована, но я живу далеко от ЗСД, под расселение не попадаю. Да у меня и не слышно шума, если честно. ─ А у меня слышно, ─ отзывается пожилая дама, удобнее устраиваясь в проходе, ─ Когда окно открываю, все в квартире гудит. ─ Серьезно? Вы же в седьмом доме живете, это далеко, ─ недоумевает продавщица. ─ Да какая разница, в седьмом или в восьмом. Небо — оно одно на всех.
«К этом рано или поздно привыкнут»─ Дочка, почему без шапки? ─ кричит дедушка в ушанке и с длинной белой бородой. ─ Не замерзла?Бородач представляется Евгением Леонидовичем, журит за отсутствие перчаток и, указав на фотоаппарат, интересуется, чем я занимаюсь. ─ Я тебе сейчас расскажу, ─ кивает он. Мне 75 лет и почти полвека я живу в этом доме, ─ Евгений Леонидович машет рукой в сторону желтой сталинки, ─ Я и моя супруга работали здесь, на судоремонтном заводе, и нам тут нравится. Сейчас уже мы смирились, вернее, пришлось смириться. Потому что сопротивляйся – не сопротивляйся, а ничего не изменится. Когда строили эту дорогу и круглые сутки громыхали на всю округу – вот тогда, наверное, еще был смысл бороться. Да мы и боролись: писали во все инстанции, просили не шуметь. А толку? Мы письмо отправляем в администрацию, например. Одну ночь будет тихо, мы поспим спокойно. А на следующую все по новой. Евгений Леонидович улыбается холодному солнцу и жмурится, вокруг его глаз начинают играть лучики-морщинки. Он переводит взгляд на подвешенную в воздухе автомагистраль и гладит бороду. — Хочешь узнать, как нам живется с этой новой трассой вместо неба? Это для вас она новая: открыли магистраль, СМИ сразу вспомнили. А для нас она старая — мы там уже несколько лет живем. Зачем вы, журналисты, сейчас интересуетесь? Дорогу уже построили, нашего мнения никто не спрашивал. Ничего не изменится. Через несколько лет, наверное, правда, расселят все дома, не попавшие под санитарные нормы или придумают что-то еще, другой выход. Но с этого момента все будет так. И к этому ЗСД рано или поздно, но привыкнут.